Неточные совпадения
Очевидно, однако ж, что она находилась в
волнении, потому что грудь ее трепетно поднималась, а голос, напоминавший райскую музыку, слегка
дрожал.
Губы Вареньки
дрожали от
волнения, когда она ответила...
Сморщенное лицо Алексея Александровича приняло страдальческое выражение; он взял ее за руку и хотел что-то сказать, но никак не мог выговорить; нижняя губа его
дрожала, но он всё еще боролся с своим
волнением и только изредка взглядывал на нее. И каждый раз, как он взглядывал, он видел глаза ее, которые смотрели на него с такою умиленною и восторженною нежностью, какой он никогда не видал в них.
Рассказ лился за рассказом. Няня повествовала с пылом, живописно, с увлечением, местами вдохновенно, потому что сама вполовину верила рассказам. Глаза старухи искрились огнем; голова
дрожала от
волнения; голос возвышался до непривычных нот.
Бабушка говорила робко, потому что все еще не знала, для чего прочла ей письма Вера. Она была взволнована дерзостью Марка и
дрожала в беспокойстве за Веру, боясь опасного поворота страсти, но скрывала свое
волнение и беспокойство.
Я прочел его, почти
дрожа от
волнения.
Старик неудержимо болтал всю дорогу, пока они шли от избы старосты Дорони до мельничного флигелька; он несколько раз от
волнения снимал и надевал шапку. У Бахарева
дрогнуло сердце, когда он завидел наконец ту кровлю, под которой жила его Надя, — он тяжело дышал и чувствовал, как у него
дрожат ноги.
Пока Половодов шел до спальни, Антонида Ивановна успела уничтожить все следы присутствия постороннего человека в комнате и сделала вид, что спит. Привалов очутился в самом скверном положении, какое только можно себе представить. Он попал на какое-то кресло и сидел на нем, затаив дыхание; кровь прилила в голову, и колени
дрожали от
волнения. Он слышал, как Половодов нетвердой походкой вошел в спальню, поставил свечу на ночной столик и, не желая тревожить спавшей жены, осторожно начал раздеваться.
Есть у старых лгунов, всю жизнь свою проактерствовавших, минуты, когда они до того зарисуются, что уже воистину
дрожат и плачут от
волнения, несмотря на то, что даже в это самое мгновение (или секунду только спустя) могли бы сами шепнуть себе: «Ведь ты лжешь, старый бесстыдник, ведь ты актер и теперь, несмотря на весь твой „святой“ гнев и „святую“ минуту гнева».
Я спешно стал снимать с него верхнюю одежду. Его куртка и нижняя рубашка были разорваны. Наконец я его раздел. Вздох облегчения вырвался из моей груди. Пулевой раны нигде не было. Вокруг контуженого места был кровоподтек немногим более пятикопеечной монеты. Тут только я заметил, что я
дрожу, как в лихорадке. Я сообщил Дерсу характер его ранения. Он тоже успокоился. Заметив
волнение, он стал меня успокаивать...
— Проси, — сказал Сенатор с приметным
волнением, мой отец принялся нюхать табак, племянник поправил галстук, чиновник поперхнулся и откашлянул. Мне было велено идти наверх, я остановился,
дрожа всем телом, в другой комнате.
— Решил! он решил!.. ах ты, распостылый! — крикнула матушка, вся
дрожа от
волнения, и, закусив губу, подошла близко к Федосу. — Ты спроси прежде, как дядя с теткой решат… Он решил! Ступай с моих глаз долой, жди в девичьей, пока я надумаю, как с тобой поступить!
Лицо у меня горело, голос
дрожал, на глаза просились слезы. Протоиерея удивило это настроение, и он, кажется, приготовился услышать какие-нибудь необыкновенные признания… Когда он накрыл мою склоненную голову, обычное
волнение исповеди пробежало в моей душе… «Сказать, признаться?»
Было раннее октябрьское утро, серое, холодное, темное. У приговоренных от ужаса лица желтые и шевелятся волосы на голове. Чиновник читает приговор,
дрожит от
волнения и заикается оттого, что плохо видит. Священник в черной ризе дает всем девяти поцеловать крест и шепчет, обращаясь к начальнику округа...
Я пришел в такое
волнение, в такой азарт, как говорил Евсеич, что у меня
дрожали руки и ноги и я сам не помнил, что делал.
Хотя я начал читать не без
волнения, но голос мой уже не
дрожал, и я читал еще с большим внутренним удовольствием, чем в первый раз.
— И вы достигли вашей цели, — сказал я,
дрожа от
волнения. — Я согласен, что ничем вы не могли так выразить передо мной всей вашей злобы и всего презрения вашего ко мне и ко всем нам, как этими откровенностями. Вы не только не опасались, что ваши откровенности могут вас передо мнойкомпрометировать, но даже и не стыдились меня… Вы действительно походили на того сумасшедшего в плаще. Вы меня за человека не считали.
Они злые и жестокие, и вот тебе мое приказание: оставайся бедная, работай и милостыню проси, а если кто придет за тобой, скажи: не хочу к вам!..» Это мне говорила мамаша, когда больна была, и я всю жизнь хочу ее слушаться, — прибавила Нелли,
дрожа от
волнения, с разгоревшимся личиком, — и всю жизнь буду служить и работать, и к вам пришла тоже служить и работать, а не хочу быть как дочь…
И он, суетясь и
дрожа от
волнения, стал искать у себя в кармане и вынул две или три серебряные монетки. Но ему показалось мало; он достал портмоне и, вынув из него рублевую бумажку, — все, что там было, — положил деньги в руку маленькой нищей.
Ю обхватила меня за плечи решительно, твердо (хотя я заметил: резонируя мое
волнение — косточки ее пальцев
дрожали).
Вот я — сейчас в ногу со всеми — и все-таки отдельно от всех. Я еще весь
дрожу от пережитых
волнений, как мост, по которому только что прогрохотал древний железный поезд. Я чувствую себя. Но ведь чувствуют себя, сознают свою индивидуальность — только засоренный глаз, нарывающий палец, больной зуб: здоровый глаз, палец, зуб — их будто и нет. Разве не ясно, что личное сознание — это только болезнь?
Веки ее прекрасных глаз полузакрылись, а во всем лице было что-то манящее и обещающее и мучительно-нетерпеливое. Оно стало бесстыдно-прекрасным, и Ромашов, еще не понимая, тайным инстинктом чувствовал на себе страстное
волнение, овладевшее Шурочкой, чувствовал по той сладостной
дрожи, которая пробегала по его рукам и ногам и по его груди.
Не знаю, может быть, я думала, что, научившись всему, что он знал, буду достойнее его дружбы, Я бросилась к первой полке; не думая, не останавливаясь, схватила в руки первый попавшийся запыленный, старый том и, краснея, бледнея,
дрожа от
волнения и страха, утащила к себе краденую книгу, решившись прочесть ее ночью, у ночника, когда заснет матушка.
— Еще бы! — отвечает Марья Ивановна, и голос ее
дрожит и переходит в декламацию, а нос, от душевного
волнения, наполняется кровью, независимо от всего лица, как пузырек, стоящий на столе, наполняется красными чернилами, — еще бы! вы знаете, Анфиса Петровна, что я никому не желаю зла — что мне? Я так счастлива в своем семействе! но это уж превосходит всякую меру! Представьте себе…
— В Петербург, — отвечал Калинович, и голос у него
дрожал от
волнения. — Я еще у князя получил письмо от редактора: предлагает постоянное сотрудничество и пишет, чтоб сам приехал войти в личные с ним сношения, — прибавил он, солгав от первого до последнего слова. Петр Михайлыч сначала было нахмурился, впрочем, ненадолго.
На подъезде присутственных мест, несмотря на осенний холодный день,
дрожала печальная фигура экзекутора в одном мундиришке — фигура, в скором времени умершая, частью от простуды, а частью и от душевных
волнений.
Я прочел и удивился, что он в таком
волнении от таких пустяков. Взглянув на него вопросительно, я вдруг заметил, что он, пока я читал, успел переменить свой всегдашний белый галстук на красный. Шляпа и палка его лежали на столе. Сам же был бледен, и даже руки его
дрожали.
— Ты про кого это говоришь? — спрашивает Иудушка, весь
дрожа от
волнения.
— Да, Фома… и насилием! — отвечал дядя,
дрожа от
волнения. — Ты слишком много сказал и должен разъяснить! Ты не так прочел мое письмо, Фома!..
— Признаюсь, что я в этом случае совершенно согласен с мнением Гаврилы, — сказал я, смотря Фоме Фомичу прямо в глаза и
дрожа от
волнения.
Она была в неописанном
волнении; голос ее
дрожал; на глазах блистали слезы. Эта женщина, всегда столь скромная, мягкая и даже слабая, вдруг дошла до такого исступления, что помпадур начал опасаться, чтоб с ней не сделалась на улице истерика.
От
волнения и
дрожи во всем теле он уже не мог выговорить ни одного слова, а стоял перед ней и молчал. Она тоже
дрожала и сидела с видом преступницы, ожидая объяснения.
Услыхав это, Домна Осиповна, как ни старалась, не могла скрыть своего
волнения: у нее губы
дрожали и грудь волновалась.
Павел Александрович тотчас же обратился к Зине. Он был в ужасном
волнении; голос его
дрожал.
— Я до безумия влюблен в нее! — вскричал старичок, вдруг весь оживляясь, все еще стоя на коленах и весь
дрожа от
волнения. — Я ей жизнь готов отдать! И если б я только мог на-де-яться… Но подымите меня, я не-мно-го ослаб… Я… если б только мог надеяться предложить ей мое сердце, то… я она бы мне каждый день пела ро-ман-сы, а я бы все смотрел на нее… все смотрел… Ах, боже мой!
Можно было сколько угодно смотреть на это холодное лицо, — и ни одна черта не
дрогнет, не выразит того
волнения, которое вызывает человеческий пристальный взгляд.
В недостроенном, без крыши каменном флигельке, когда-то пугавшем детей своими пустыми глазницами, Жегулев с полчаса отдыхал, — не мог тронуться с места от
волнения. То всколыхнуло сердце до удушья, что увидел между толстыми стволами свои окна — и свет в окнах, значит, дома, и резок острый свет: значит, не спущены занавески и можно смотреть. Так все близко, что невозможно подняться и сделать шаг: поднимается, а колена
дрожат и подгибаются — сиди снова и жди!
Я иду за своей женой, слушаю, что она говорит мне, и ничего не понимаю от
волнения. По ступеням лестницы прыгают светлые пятна от ее свечи,
дрожат наши длинные тени, ноги мои путаются в полах халата, я задыхаюсь, и мне кажется, что за мной что-то гонится и хочет схватить меня за спину. «Сейчас умру здесь, на этой лестнице, — думаю я. — Сейчас…» Но вот миновали лестницу, темный коридор с итальянским окном и входим в комнату Лизы. Она сидит на постели в одной сорочке, свесив босые ноги, и стонет.
Так, еще утром во вторник, когда они надевали с Василием на пояса разрывные снаряды, которые через несколько часов должны были взорвать их самих, у Тани Ковальчук руки
дрожали от
волнения и ее пришлось отстранить, а Василий шутил, паясничал, вертелся, был так неосторожен даже, что Вернер строго сказал...
Дорн(один). Не знаю, быть может, я ничего не понимаю или сошел с ума, но пьеса мне понравилась. В ней что-то есть. Когда эта девочка говорила об одиночестве и потом, когда показались красные глаза дьявола, у меня от
волнения дрожали руки. Свежо, наивно… Вот, кажется, он идет. Мне хочется наговорить ему побольше приятного.
«Да где же Петрушка?» — продолжал он шепотом, весь в страшном
волнении и чувствуя довольно значительную
дрожь во всех членах…
Внутреннее
волнение графа было слишком явно: глаза его горели, лицо покрывалось красными пятнами, руки и ноги
дрожали.
Лизавета Васильевна тотчас подхватила какую-то рыжую даму и начала с ней ходить по зале; Бахтиарову, кажется, очень хотелось подойти к Масуровой; но он не подходил и только следил за нею глазами. Проиграли сигнал.
Волнение Лизаветы Васильевны, когда она села с своим кавалером, было слишком заметно: грудь ее подымалась, руки
дрожали, глаза искали брата; но Павел сидел задумавшись и ничего не видел.
Целый час почти пролежал он, не изменив положения; потом встал и, казалось, был в сильном
волнении: руки его
дрожали; в лице, обычно задумчивом и спокойном, появилось какое-то странное выражение, как бы все мышцы лица были в движении, темные глаза его горели лихорадочным блеском.
— Разве он здесь? — спросила она, стараясь скрыть внутреннее
волнение; но голос ее
дрожал, губы слегка посинели…
Вчера ему даже показалось, что вот одна доска
дрогнула под ногами купца, и ротмистр в
волнении вскочил со своего места…
А родитель у меня, надо заметить, хладнокровен был. Шею имел покойник короткую, и доктора сказали, что может ему от
волнения крови произойти внезапная кончина. Поэтому кричать там или ругаться шибко не любили. Только, бывало, лицо нальется, а голос и не
дрогнет.
Нехорошее, обессиливающее
волнение, наполняя грудь, кружило голову, руки
дрожали, и было тошно.
Мне стало стыдно своего
волнения, своей
дрожи.
Они стали уговариваться, но бессвязно и едва понимая друг друга. Ордынов за два шага от нее слышал, как стучало ее сердце; он видел, что она вся
дрожала от
волнения и как будто от страха. Наконец кое-как сговорились. Молодой человек объявил, что он сейчас переедет, и взглянул на хозяина. Старик стоял в дверях все еще бледный; но тихая, даже задумчивая улыбка прокрадывалась на губах его. Встретив взгляд Ордынова, он опять нахмурил брови.